Влияние мировой валютной системы на национальную экономку России

экономической системы, началась эмиссия суррогатов денег без какого-либо их

обеспечения. Началось резкое ухудшение торгового баланса. Финансовая

система превратилась как бы в два потока денег ( приводятся вычисления по

данным платежных балансов за 1996-1997 годы). За два этих года

государственный сектор и сектор банков, финансовый сектор экономики вместе

заимствовали по различным статьям, включая и просрочку оплаты обязательств

около 50 миллиардов долларов. Это еще надо отработать. А частный сектор

экономики вывел из страны за это же время 70 миллиардов долларов. При

падающей экономике каждый год-минус 14 миллиардов долларов вывоза капитала.

Падение абсолютного размера бюджетной базы доходов привело к тому, что

в расходах бюджета затраты по обслуживанию долга возросли с 6% в 1995 году

до более чем 40% в 1998 году. Итогом стал типичный мексиканский синдром в

августе 1998 года.

Надо сказать, что это лишь иллюстрация процесса финансового кризиса,

но не его фундаментальные причины. Россия - участник системы международных

обменов товарами, услугами и капиталом. Наша экономика и финансы болеют

тем, чем больна вся мировая валютная система. Поэтому от российского

кризиса целесообразно перейти к тому общему процессу, в который встроены

российские и не только российские реформы и соответствующие кризисные

явления. Этот процесс называется «глобализация». И благополучие либо

социально-экономическая деградация тех или иных стран зависит от колебания

валютной системы мира, от состояния центральных финансовых рынков, от

избытка капитала в одних странах или катастрофической нехватки в других.

5.2 Финансовая система XXI века

Развитие мирохозяйственных связей и мировой валютной системы в 80-90-

е годы проходило под знаком усиления процесса глобализации. Несомненный

толчок этому процессу был дан еще в 70-е годы введением плавающих валютных

курсов валют. Важные условия для более интенсивного процесса глобализации

возникли в 90-е годы, когда большая часть стран отменила валютные

ограничения по международным текущим операциям, а развитые государства

Запада и некоторые развивающиеся страны устранили их и по операциям

движения капитала.

Эволюция мирового валютного порядка в 90-е годы соответствовала

неолиберальным идеям, которые получили концентрированное выражение в так

называемом "Вашингтонском консенсусе" (ВК). Он представлял собой концепцию

рыночного реформирования экономики, которая была в конце 80-х годов

предложена представителями академических кругов США. Основным ее

разработчиком стал сотрудник вашингтонского Института международной

экономики Дж. Вильямсон. В работах этого института концепция получила свое

конкретное завершение.

Идеи консенсуса были поддержаны МВФ, МБРР, МаБР, а также Казначейством

США и Агентством международного развития. Его теоретическую базу составила

концепция свободного рынка и экономического неолиберализма. В качестве

главного препятствия на пути стабильного экономического роста идеологи ВК

рассматривали активное вмешательство государства в экономику, а также

неэффективность предприятий государственного сектора несмотря на

предоставление им огромных субсидий. Предложенные в 1989 году Дж.

Вильямсоном десять направлений реформ для стран Латино-Карибской Америки, к

его собственному удивлению, стали через несколько лет рассматриваться как

своего рода манифест неолиберальной политики.

Структурные преобразования в духе ВК стали составной частью

"универсальных" рекомендаций МВФ и были включены при его содействии в

программы стабилизации экономики большинства развивающихся государств и

стран с переходной экономикой. К этим рекомендациям, приобретающим

императивный характер при предоставлении Фондом кредита, относятся

соблюдение фискальной дисциплины, сокращение государственных расходов,

прежде всего, на оборону и субсидирование предприятий, проведение налоговой

реформы, либерализация внешней торговли и движения иностранного капитала,

приватизация и т.д.

В действительности же курс МВФ на неолиберальную политику и

структурные преобразования получил ярко выраженные очертания еще в середине

70-х годов в связи с введением кредитов расширенного финансирования. С

крушением системы фиксированных курсов валют, введением плавающих валютных

курсов и подрывом "системной" функции Фонд ввел этот вид кредитов, который,

с одной стороны, соответствовал реалиям мирового валютного порядка, а, с

другой, стал основным средством претворения в жизнь тех его функций,

которые обуславливают политику либерализации экономики в странах-заемщиках.

Как ни парадоксально, содействуя глобализации через либерализацию, Фонд в

значительной мере способствовал тому, что мировая валютно-финансовая

система в 90-е годы стала менее стабильной и более уязвимой. Либерализация

движения капитала в развитых и многих развивающихся государствах сделала

мировой валютный порядок более хрупким: причиной кризисных потрясений стало

резкое изменение спроса и предложения не только на валюту, но и на ссудный,

в том числе, фиктивный капитал.

Возрастание масштабов финансовых кризисов в 90-е годы, сопровождаемое

затратными методами МВФ их урегулирования, заставило мировое финансовое

сообщество, прежде всего, страны "Группы 7" и МВФ, приступить к поискам

путей стабилизации дерегулируемой мировой валютно-финансовой системы.

Однако эти пути были сконцентрированы на принятии мер эволюционного

характера. Они не предусматривают пересмотра учредительного соглашения МВФ,

в котором закреплены все организационные принципы построения и

функционирования мировой валютной системы. К мерам перестроечного характера

относятся содействие прозрачности и отчетности в использовании бюджетных

средств, упрочение финансовых систем стран, в том числе посредством лучшего

надзора и соответствующих механизмов управления банкротством банков,

упорядоченная либерализация рынков капитала, более полное вовлечение

частного сектора в предупреждение и урегулирование финансовых кризисов,

обеспечение "адекватного" рассмотрения "системных" проблем, включая

соответствующие режимы валютных курсов и "адекватность" ресурсов Фонда.

Существенным элементом "новой архитектуры мировой валютной системы", по

мнению Директора МВФ, является упрочение финансовых систем стран и

либерализация движения капиталов. Термин "финансовая архитектура", то есть

устройство мировой финансовой системы был озвучен в выступлении президента

США Б. Клинтона в Нью-Йоркском совете по внешним связям (New York`s Council

on Foreign Relations) в сентябре 1998 года. Он назвал финансовый кризис

1997 - 1998 годов "крупнейшим финансовым вызовом, с которым мир столкнулся

за последние полвека" и призвал страны "семерки" "адаптировать

международную финансовую архитектуру к XXI столетию"

Старт для эволюционной направленности реформы ямайской системы был

акцептован США. Министр финансов этой страны заявил в апреле 1999 года, что

"реформа представляет собой не разовое драматическое объявление, а набор

действий во времени".

Следует отметить, что США не поддержали идею создания системы

"целевых зон", выдвинутую министром финансов Германии О. Лафонтеном и

поддержанную министрами финансов Японии и Франции. Такая система, по их

мнению, затрагивала бы свободу движения капиталов и осложняла процесс

введения свободной конверсии валют. Эволюционный характер перестройки

ямайского порядка соответствует сценарию министра финансов Великобритании

Г. Брауна, подвергшего критике Вашингтонский консенсус. Он стал реальным

после ослабления в 1999 году германским правительством своей позиции в

отношении создания мировой валютной системы "целевых зон".

Сценарий реформирования мирового валютного порядка был изложен Г. Брауном в

статьях "Новая глобальная финансовая архитектура" и "Строительство прочной

мировой финансовой системы", опубликованных, соответственно, в октябре 1998

и апреле 1999 года, а также в его речи в Школе управления им. Кеннеди

Гарвардского университета 15 декабря 1998 года. В течение 50 лет, утверждал

Г. Браун, вся политика регулирования, надзора и управления кризисами

формировалась без учета принципов глобализации, а с ориентацией на

независимые национальные экономики с отдельными национальными режимами

капиталов и ограниченным и медленным движением капитала. "Теперь мы, -

считает Г. Браун, - вступили в эру взаимозависимых и подвижных рынков

капитала. Отдельные экономики уже не могут быть в стороне от массивных

стремительных и иногда дестабилизирующих глобальных финансовых потоков.

Естественно, мы должны дать ответ этому новому вызову, нам нужна новая

финансовая архитектура и реформа как на национальном, так и на глобальном

уровнях: Новая финансовая архитектура, предлагаемая нами, - это кодексы

поведения, новый глобальный регулятор и международный меморандум понимания,

четко определяющий ответственность за предупреждение и урегулирование

кризисов: Речь не идет о новых институтах, а о том, как во взаимозависимом

мире мы ведем себя, соблюдаем дисциплину и достигаем решений более

координируемым образом. Ключевым вызовом, который стоит перед нами:,

является определение новых правил игры, которые посредством повышения

кредитоспособности и доверия инвесторов, способствуют стабильности и

процветанию".

В речи в Школе управления им. Кеннеди Гарвардского университета 15

декабря 1998 года Г. Браун подверг критике Вашингтонский консенсус 80-х

годов, охарактеризовав его как попытку возврата к политике "laisser-faire",

поскольку он предполагал минимум управления со стороны государства. К 1997

году неуправляемая мировая валютно-финансовая система и неадекватный надзор

привели к тому, что она угрожала создать бум и взрыв в глобальном масштабе.

"Нам нужно ответить, - утверждал Г. Браун, - на вызов нового глобального

хозяйства. Наша цель должна состоять в создании международной финансовой

системы XXI-го столетия, которая брала бы все блага глобальных рынков и

движения капиталов, но сводила бы к минимуму риск крушения, к максимуму

выгоды для всех и в наибольшей степени снижала уязвимость. Консенсус 80-х

годов с его узкими взглядами на: дерегулирование должен вылиться в новый

консенсус 90-х годов с новым и более широким акцентом на конкуренцию,

надзор и необходимые условия для роста и занятости".

Реформирование мировой валютной системы началось в конце 90-х годов и

включает принятие и внедрение согласованных на международном уровне

кодексов и стандартов, а также реформирование кредитной деятельности МВФ.

МВФ и МБРР должны обеспечивать соблюдение странами этих кодексов и

стандартов надлежащей практики в сфере валютно-финансовой политики стран. В

1998 году Временный комитет МВФ принял "Кодекс надлежащей практики по

обеспечению прозрачности в бюджетно-налоговой сфере", "Кодекс надлежащей

практики по обеспечению прозрачности в денежно-кредитной и финансовой

политике: декларация принципов", в 1999 году - "Кодекс надлежащей практики

фискальной прозрачности: декларация принципов", а в рамках ОЭСР был

разработан кодекс корпоративного управления. В сентябре 1998 года был

создан совместный орган МВФ и МБРР - Комитет по связям финансовых секторов

(The Financial Sector Liason Committee), который должен стать ключевым

элементом упрочения финансовых систем стран.

Реформирование кредитной деятельности МВФ предусматривает превращение этой

организации в институт предотвращения, сдерживания и урегулирования

финансовых кризисов прежде всего в странах с нарождающимися рынками. Для

этих целей, согласно плана США, выдвинутого в декабре 1999 года, основное

место в кредитной деятельности Фонда должно занять превентивное

финансирование в виде краткосрочных кредитных линий для стран, которые

могут стать жертвой кризисной инфекции. Доступ к такому виду финансирования

должны иметь только те страны, которые следуют "надлежащей политике" и

выполняют согласованные на международном уровне кодексы. Упрочение ямайской

системы посредством кодексов и стандартов надлежащей практики стран в сфере

валютно-финансовой политики должно в итоге сместить акцент международного

финансового управления с урегулирования кризисов к их предотвращению и

сдерживанию.

Введенный МВФ механизм превентивного кредитования не всегда способен

оказывать стабилизирующее моральное воздействие на поведение глобальных

инвесторов и ссудных капиталистов. Массивные потоки спекулятивных капиталов

мирового денежного и валютного рынка с оборотом 1,5 трлн. долл. в день в

состоянии молниеносно поглотить такие кредиты через механизм интервенций.

Реформируемая посредством введения кодексов и стандартов ямайская

система не устраняет, однако, основные причины, вызывающие финансовые

кризисы. Свобода движения капиталов в глобализированном мировом хозяйстве

обеспечивает большие выгоды транснациональным банкам, корпорациям, которые

имеют возможность переводить их молниеносно с одного рынка на другой,

ввергая отдельные национальные экономики, прежде всего, со слабой

финансовой и денежно-кредитной системой в пучину финансовых кризисов. При

таком мировом порядке выгоды от обвалов курсов национальных валют и ценных

бумаг будут получать глобальные инвесторы, а объектами надзора и

регулирования должны быть по-прежнему страны со слабой экономикой.

Постъямайская система XXI-го века не устраняет причины, вызывающие

финансовые кризисы. Свобода конверсии ведущих валют и движения капиталов в

более прозрачных и дисциплинированных банковских и финансовых системах

стран - объектов регулирования МВФ и МБРР не может предполагать несвободы

глобальных инвесторов направлять свои свободные средства в ту страну,

которая в интересах национальной экономики решила повысить уровень

процентных ставок. Насыщенная кодексами и стандартами, она сохраняет

ассимметричный характер, поскольку объектом надзора, стандартов и кодексов

должны выступать прежде всего страны - заемщики МВФ и других международных

валютно-финансовых организаций. Это в равной степени относится к России,

поскольку ее правительство не ставит своей задачей прекращение в

среднесрочной перспективе привлечения кредитов МВФ. В апреле 2000 года

совместно с экспертами этой организации российское правительство приступило

к подготовке десятилетней программы сотрудничества с этой организацией.

Реформа кредитной деятельности МВФ, сопровождающаяся изъятием у него

фактически долгосрочных кредитов расширенного финансирования, которые

выдаются под программы структурного регулирования экономики, и передачей их

Мировому банку, прямо затрагивает интересы России. Такая передача будет

означать существенное повышение их стоимости, так как, в отличие от МВФ,

основу кредитных ресурсов МБРР составляют облигационные займы на частных

рынках, а не бюджетные ресурсы стран-членов.

Своеобразным субъектом регулирования в постъямайской валютной системе

XXI-го века призваны выступать, в дополнение к кодексам и стандартам,

международные, то есть глобальные, валютные и финансовые рынки с их

реакцией на опубликованные Фондом результаты надзора и консультаций с

правительством соответствующих стран о выполнении ею кодексов и стандартов.

В силу относительного равенства социально-политических и экономических

факторов, обуславливающих стабильность денежно-кредитной системы стран -

резервных центров, движение капиталов между этими странами по-прежнему

будет мотивироваться различием в уровнях процентных ставок. При этом

денежно-кредитные системы развитых стран неизменно будут продолжать

выступать в роли убежища для капиталов, поступающих из развивающихся стран

и стран с переходной экономикой.

В то же время развивающиеся страны и страны с переходной экономикой должны

по-прежнему выполнять функции объектов наиболее эффективного регулирования

МВФ, которое отличается императивным характером в силу его увязки с

предоставлением кредитов Фонда. Для таких стран, включая Россию,

опубликование Фондом своих результатов надзора и степени соблюдения

заемщиком кодексов и стандартов способно вызывать негативную реакцию

глобальных валютных и финансовых рынков со всеми вытекающими последствиями

для страны - объекта регулирования и становится дополнительным, не менее

эффективным, методом регулирующего воздействия МВФ.

5.2 Выводы и рекомендации

К концу XX века кредитная монополия доллара и свобода перемещения

капитала разделили мир на две части: на государства-олигархи и страны-

аутсайдеры, а финансовая система мира представляет сложную канализационную

сеть, засасывающую капиталы, вывозимые из стран-аутсайдеров в центр мировой

экономики во главе с США, и затем перераспределяющую новый капитал через

финансовые рынки снова на периферию, увеличивая долговые проблемы стран-

аутсайдеров.

Более жесткое описание этой системы дает Джордж Сорос в своей новой

книге «Кризис мирового капитализма»: «Систему капитализма можно сравнить с

империей, которая является более глобальной, чем какая-либо из

существовавших ранее империй. Она управляет всей цивилизацией, и все, кто

находится за ее стенами, - варвары. Империя почти невидима. Она имеет центр

и периферию, как настоящая империя, и центр получает выгоды за счет

периферии. Она одержима экспансией, она не может быть спокойна, пока

существуют какие-либо рынки или ресурсы, которые еще не вовлечены в ее

орбиту».

В заключении остановлюсь на нескольких принципиальных вопросах,

касающихся возможных действий и поведения нашей страны в сложившихся

условиях.

Во-первых, необходим глубокий анализ современных процессов в

международной валютной системе с тем, чтобы своевременно диагностировать и

предупреждать опасные процессы, ведущие к внутренним конфликтам, валютным и

социально-экономическим кризисам в каждой отдельной стране.

Для этого нужны и новые индикаторы экономики, и система их

отслеживания, и система реагирования на них официальной власти и

экономических структур. Также требуется создание новых механизмов и условий

в выравнивании диспропорций, в распределении капитала и поддержании

равновесия в мировой валютной системе. Альтернативой этому будет лишь

дальнейший рост международной напряженности.

Во-вторых, необходимо оценить тенденции, происходящие после августа

1998 года внутри российской экономики.

Мы наблюдаем, что реальная инфляция вырвалась далеко за рамки

прогноза Министерства экономики, определенного на 1999 год 30% барьером.

Она прошла планку по некоторым видам товаров 200-250%, и это еще не предел.

Если ВВП Российской Федерации, оценивается в 200 миллиардов долларов, то

куда, на какие полки экономики разместилась и будет размещаться дальнейшая

инфляция, измеряемая адекватными цифрами? В заработной плате, в

платежеспособном спросе населения, который может и должен возвращать деньги

в экономику? Его нет. В амортизации, в увеличении собственных

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9