Монеты и денежное обращение Древнерусского государства. Возникновение русской денежно-весовой системы.

сторонах композиции сребреников II и III типов, отличаясь от них

правильностью рисунка и тщательностью исполнения штемпелей. Скорее всего

все штемпели для монет этого типа изготовлены одним мастером, за

единственным исключением экземпляра, выполненного небрежно и неумело. Среди

монет этого типа встречен экземпляр с уникальной надписью: Владимире

серебро + Съватаго Васила. Такое чтение, как оказалось единственно

возможное, предложил Д. И. Прозоровский. Христианское крестильное имя

Владимира — Василий хорошо известно. По содержанию легенда аналогична форме

надписи на монетах Ярослава Владимировича Мудрого, и это проливает свет на

их взаимную хронологию. Монетами этого типа завершаются эмиссии Владимира.

Такое заключение аргументируется наличием монеты Святополка, штемпели для

которой изготовил мастер монет IV типа. К тому же смешения композиций

изображений и легенд, как правило, происходят только при смене монетных

типов.

На монетах этого типа изображены два вида княжеского головного убора:

высокая русская шапка и низкая шапочка с крестом

на вершине, повторяющая стемму императоров с византийских монет Василия II

и Константина, в чем усматривается намек на равенство русского великого

князя византийским императорам.

Златники. В настоящее время известны 11 золотых монет Владимира,

происходящие от 5—6 пар матриц. Прототипом златникам послужили византийские

солиды императоров Василия II и Константина VIII (976—1025). Как и

византийские монеты, они имеют противоположную ориентацию сторон. На

лицевой стороне изображен сидящий князь, в шапке с подвесками, увенчанной

крестом. В правой руке князя крест на длинном древке, над левым плечом —

княжеский знак в виде трезубца. Вокруг изображения надпись, читаемая справа

налево. Вершины букв надписи обращены к центру монеты. Надпись Владимиръ на

столе заканчивается крестом. На обратной стороне — погрудное изображение

Иисуса Христа в кресчатом венце с благословляющей правой рукой и Евангелием

в левой. Вокруг надпись: Iсусъ Христосъ. Изображения обеих сторон заключены

в круговые бусинные ободки. Известен и другой вид надписи лицевой стороны:

Владимиръ, а се его злато.

Почти все златники происходят из двух кладов — Пинского 1804 г. и

Кинбурнского 1863 г., содержавших также золотые византийские монеты.

Высокая проба златников (916—958) соответствует золоту византийских солидов

конца Х— начала XI в. Этот факт является еще одним аргументом в пользу

принадлежности златников Владимиру Святому, а не Владимиру Мономаху, так

как проба солидов к концу XI в. упала до 350. Анализ стиля изображений и

почерка букв и надписей позволяет заключить, что штемпели златников резали

два мастера, причем один из них изготовил и штемпели большой группы

серебряных монет.

Вес златников заключен в пределах 4,0—4,4 г., т.е. соответствует

весовой норме византийских солидов. Со временем вес златника стал русской

единицей веса — золотником (4,266 г), точно соответствующим 1/96

позднейшего русского фунта.

Монет с именем Святополка известно 50 экземпляров, происходящих от 30

пар различных штемпелей. На лицевой стороне помещено изображение князя на

престоле, близкое сребреникам IV типа Владимира, и круговая надпись, часто

выполненная с ошибками, но читаемая легко: Святополк на столе. На обратной

стороне изображение княжеского знака в виде двузубца, левый зубец которого

завершается крестом. Вверху между зубцами небольшой знак в виде

равноконечного креста с кружками на концах и над-[ись: А се его серебро.

Изображения на обеих сторонах заключены в двойные бусинные ободки, идущие

по краю монеты. \. П. Сотниковой и И. Г. Спасским выявлена работа трех

мастеров монет Святополка, один из которых резал и штемпели монет IV типа

Владимира. А. В. Орешников относил эти монеты к чекану великого князя

Святополка-Михаила Изяславича (1093—1113). ошибочность такой атрибуции,

помимо исключительной стилистической близости монет IV типа Владимира и

Святополка, докатается принципиальным различием помещенных на них княжеских

знаков. На монетах Святополка Изяславича следовало бы ожидать знак,

производный от трезубца и подобный знакам сыновей и внуков Владимира 1. Так

как Святополк был приемным сыном Владимира, а фактически приходился ему

племянником, он, видимо, использовал знак, производный от неизвестного пока

знака своего отца Ярополка Святославича. Этот последний должен был

восходить, как и знак Владимира 1, к известному по печати знаку в виде

двузубца их отца Святослава Игоревича. Можно предполагать, что в борьбе за

киевский престол Святополк сознательно противопоставлял себя как Ярополчича

своим двоюродным братьям Владимировичам. Абсолютное большинство монет

Святополка также низкопробные.

Монеты с именем «Петрос». Известны 4 монеты, представляющие особый

тип, примыкающий к чекану Святополка. Все они отчеканены разными

штемпелями, но сходство в деталях рисунка, одинаковое начертание букв

надписей и оригинальное расположение легенд позволяют заключить, что все

штемпели сделаны одним резчиком. Атрибуция этих монет является самым

сложным вопросом классификации древнерусского чекана. И. И. Толстой в

надписи читал имя Георгия (крестильное имя Ярослава Мудрого) и на этом

основании относил их к чекану Ярослава. А. В. Орешников связывал их с

чеканкой Ярополка-Петра Изяславича, князя вышгородского (1077—1078). М. II.

Сотникова и И. Г. Спасский убедительно восстановили легенду этого типа,

прочитав ее следующим образом: Петрос Петрос и Огеос Петрос («Петр, Петр»,

«святой Петр»). По всем иконографическим признакам на лицевой стороне

изображен апостол Петр, а никак не св. Георгий, изображавшийся по

византийским канонам не только без бороды, но и без усов. Особое значение в

правильном определении этих монет приобретает атрибуция княжеского знака,

помещенного на обратной стороне. В. Л. Янин, не усматривая принципиальной

разницы в княжеских знаках на монетах Святополка и с именем «Петрос»,

считает последние также принадлежащими Святополку, а в имени «Петр» видит

его крестильное имя. А. В. Орешников обратил внимание на различие в

дополнительных значках, помещенных между зубцами княжеских знаков, на

монетах Святополка и именем «Петрос» и на монетах еще одной группы со

знаком Святополка с изначально испорченной легендой, в которой уверенно

читается только имя «Петор». Эта группа состоит из 9 монет, происходящих от

6 пар штемпелей, также изготовленных одним мастером-резчиком. Характерно,

что на них изображен не святой, а князь в нимбе и с прямо стоящим крестом в

правой руке. На обратной стороне между зубцов княжеского знака находится

дополнительный значок в виде полумесяца, рогами обращенного вверх. А. В.

Орешников определил их принадлежность к чекану великого князя Изяслава-

Дмитрия Ярославича (1054—1078), а И. И. Толстой — к чекану Ярослава

Мудрого. И. И. Толстой и на монетах этой группы увидел искаженное имя

«Георгия», а Н. П. Петров — имя «Дмитрий». Н. Д. Мец, придав принципиальное

значение значкам, помещенным между зубцами княжеских знаков, пришла к

выводу о соответствии каждому имени на монете определенного значка:

Святополку — крест, Петру — якорь, и Дмитрию — полумесяц, а также об

одновременности чеканки монет Владимиром Святославичем и его сыновьями.

Среди монет с именем «Петр» как в форме «Петрос», так и «Петор» нет

высокопробных, а большинство из них имеют только следы серебра. Этим,

вероятно, объясняется и ограниченный ареал монет Святополка и с именем

Петра, находки которых неизвестны за пределами Киевского, Черниговского и

Переяславского княжеств.

М. П. Сотникова и И. Г. Спасский пришли к выводу о принадлежности

Святополку Окаянному монет трех типов: с именем Святополка и Петра в двух

вариантах написания. Таким образом, устанавливается неизвестное по

письменным источникам крестильное имя Святополка — Петр, о чем уже писал В.

Л. Янин. Что касается одного из «претендентов» на монеты с именем «Петр»—

князя Ярополка Изяславича, то его в крещении звали Гавриилом, а имя «Петр»

он получил в период своего недолгого католичества.

Можно предполагать, что монеты с именем «Петр» Святополк чеканил,

когда в 1018 г. вторично на короткое время захватил стол в Киеве. Известно,

что помощь в этом ему оказывал польский король Болеслав Храбрый, на дочери

которого Святополк был женат.

Ярославле серебро. Совершенно оригинальную группу древнерусских монет

составляют сребреники с надписью «Ярославле серебро». Именно такая монета

была найдена в конце XVIII в. в Киеве среди различных привесок к иконе в

одной из церквей и стала первой русской монетой, известной историкам и

собирателям. Этот экземпляр оказался единственным, обнаруженным на

территории южных княжеств, все остальные находки тяготеют к северо-западным

окраинам древнерусского государства. Эта монета сразу же была отнесена к

чекану Ярослава Владимировича Мудрого. Научное обоснование такой атрибуции

первым предложил академик А. А. Куник в 1860 г. Монеты Ярослава Мудрого

выделяются оригинальностью типа, изяществом и необыкновенной тщательностью

исполнения.

На лицевой стороне имеется погрудное изображение св. Георгия в плаще,

прямо, с копьем в правой руке и щитом в левой. По сторонам греческая

надпись святой Георгий, расположенная колонками и читаемая сверху вниз.

Вокруг изображения и по краю монеты точечные ободки, между которыми розетки

из точек, расположенные крестообразно. На обратной стороне изображен

княжеский знак в виде трезубца. Средний зубец завершается кружком с точкой

внутри. Еще пять точек расположены внутри крайних зубцов и нижней

перекладины. Вокруг надпись Ярославле серебро, читаемая слева направо.

Вершины букв направлены к краю монеты. Вокруг изображения и по краю монеты

точечные ободки, между которыми крестообразно расположены буквы АМН, т. е.

аминь.

Известны три пары штемпелей этих монет, сделанные одним резчиком.

Прототипом для изображения св. Георгия на этих монетах явилось его

изображение на византийских печатях, на которых аналогичным образом

расположена и надпись, а также встречается слово «аминь», неизвестное на

монетах. Стилистическую и иконографическую близость древнейших русских

монет и печатей Х—XI вв. отмечал ряд исследователей. Она стала очевидной

после находки в 1955 г. при раскопках в Новгороде печати сына Владимира 1

князя Изяслава Владимировича. Пока это древнейшая из сохранившихся русских

булл. На ней изображен княжеский знак, очень близкий знаку на монетах как

Владимира, так и Ярослава. Знак снабжен дополнительным кружком, завершающим

левый зубец тамги, а на знаке Ярослава он завершает средний зубец.

Топография находок «Ярославля серебра» и отсутствие в надписи обычной

формулы «на столе» позволяют предположить, что Ярослав Мудрый чеканил эти

монеты в Новгороде до занятия великокняжеского стола в 1019 г. Наиболее

вероятной представляется датировка этих монет 1014—1015 гг. В ее пользу

может говорить и притяжательная формула легенды, совпадающая с формулой

«Владимире серебро» на одном из штемпелей сребреников IV типа Владимира,

датирующихся последними годами его княжения. Все сребреники Ярослава имеют

высокую пробу (960), что также может служить косвенным аргументом в пользу

их чеканки в Новгороде, через который осуществлялось в основном поступление

на Русь высокопробных западноевропейских монет.

Еще одну оригинальную группу монет представляют так называемые

скандинавские подражания Ярославлю серебру, или Ярославле серебро малого

веса. Все 6 экземпляров монет этой группы найдены в кладах XI в. на

территории Скандинавии и Прибалтики и хранятся в музеях Скандинавии. На

лицевой стороне этих монет помещено погрудное изображение св. Георгия с

пояснительной надписью, на обратной стороне — княжеский знак в виде

трезубца и круговая надпись: Ярославле сребро. Их отличие от описанных выше

«обычных» монет Ярослава Владимировича заключается в сравнительной

небрежности и определенной грубости работы, меньших размерах и вдвое

меньшем весе. Мнения исследователей о месте и времени чеканки монет этой

группы разделились. Одни отстаивают их скандинавское происхождение и

считают более ранними по времени чеканки, другие полагают, что они

отчеканены в Новгороде позже чеканки монет большого веса, может быть в 1018

г., когда, по сообщению летописи, новгородцы «начаша скот собирати» для

найма варяжской дружины в помощь Ярославу в борьбе за великокняжеский стол.

Латинское написание буквы «р» в слове «Ярослав», определенное сходство этих

монет со скандинавскими позволяет предположить, что штемпели резал мастер-

иностранец. Однако главный вопрос — где и кем чеканились сребреники

Ярослава малого веса — остается открытым, и русскими эти монеты в настоящее

время можно признавать лишь условно.

Метрология древнерусских монет. Еще И. И. Толстым было высказано

мнение, что древнерусские сребреники чеканились без соблюдения какой-либо

весовой нормы. Однако метрологическое изучение древнерусских монет

устанавливает их весовую норму в пределах 2,9—3,3 г, что точно

соответствует норме древнерусской куны в южнорусской .денежно-весовой

системе. Что касается Ярославля серебра, то вес четырех хорошо

сохранившихся экземпляров превышает норму ногаты—3,41 г, при очень высокой

пробе (960) апробированных монет. Вес малых монет Ярослава заключен в

пределах 1,18—1,57 г, что говорит о другой денежно-весовой системе и может

служить дополнительным аргументом в пользу их скандинавского происхождения.

Еще Б. Кене, которому был известен всего один экземпляр такой монеты,

отметил ее сходство в весе с монетами англосаксонского чекана.

Монеты Михаила-Олега Тмутараканского. Совершенно особую группу

древнерусских монет составляют известные только в нескольких экземплярах

серебряные монеты оригинального типа. На их лицевой стороне помещено

погрудное изображение архангела Михаила, а на оборотной стороне — строчная

благопожелательная надпись: «Господи, помоги Михаилу» — формула, хорошо

известная по памятникам русской сфрагистики. Принадлежность этих монет

князю Михаилу-Олегу Святославичу, сыну основоположника черниговской

династии Святослава Ярославича, не вызывает сомнений. Этот князь дважды

оказывается в Тмутаракани — первый раз он бежит туда после поражения в

битве на Нежатиной ниве в 1078 г. Во второй раз он захватывает Тмутаракань

в 1083 г. после своего заточения в Византии на острове Родос и княжит здесь

до 1094 г. Вероятно, именно с этим временем следует связывать чеканку

Олегом монет. Известно, что на Таманском полуострове, скорее всего именно в

Тмутаракани, в конце Х—XI в. осуществлялась чеканка серебряных, биллоновых

и медных подражаний византийским милиарисиям Василия II и Константина VIII

(976—1025). Все монеты Олега-Михаила найдены в пределах Тмутараканского

княжества, и они никогда не имели общерусского значения.

Итак, на общем фоне истории русского денежного обращения чеканка

древнерусских монет представляется явлением эпизодическим, кратковременным.

Тем не менее она сыграла определенную роль не столько в плане

удовлетворения реальных потребностей в монете денежного обращения Руси,

сколько в смысле декларирования суверенитета и экономической мощи

Древнерусского государства.

Денежные слитки.

Крупные платежные операции в средневековой Руси обеспечивались

серебряными слитками. На территории древнерусского государства обращались

слитки различного веса и вида, но преобладающее значение имели так

называемые киевские и новгородские гривны. Их названия условны и связаны с

местами первых находок этих интересных памятников русского денежного

обращения.

Киевские гривны XI —XIII вв. представляют собой литые слитки

шестиугольной формы. На протяжении всего периода своего бытования они

сохраняли устойчивый вес около 160 г. Это позволяет связывать их весовую

норму с весом византийской литры — 327,456 г и считать ее равной 1/2 литры

163,728 г.

Общую датировку киевских гривен подтверждающих совместные находки с

византийскими монетами XI — XII вв. Они появились, скорее всего, в середине

XI в. и бытовали вплоть до монголо-татарского нашествия. Их ареал

охватывает почти всю территорию Киевской Руси, но большинство находок

концентрируется в ее южных районах.

Новгородские гривны-слитки имели совершенно другой вид и вес. Это

длинные палочки-бруски весом около 200 г. Различают два вида новгородских

слитков: более длинные (14—20 см) и прямые и короткие (10—14 см) со слегка

выгнутой спинкой. Первые датируются XI—XIII вв., вторые—XIV— XV вв.

В отличие от киевских слитков, новгородские гривны дают сравнительно

большой эпиграфический материал — на них нередко процарапаны имена лиц, для

которых они были отлиты. Из одной такой надписи стало известным одно из

русских названий самого слитка — «изрой». Иногда на новгородских слитках

встречаются процарапанные поперечные черточки, последняя из которых, как

правило, бывает наклонной. Установлено, что таким образом ливцы слитков,

отвечавшие за их вес и качество, учитывали неизбежный угар серебра и

примесей. Интересные факты из истории производства серебряных слитков

сохранили летописи. Так, Новгородская IV летопись под 1447 (6955) г.

сообщает: «Того же лета новгородци охулиша серебро, рубли старые и новые,

бе денежникам прибыток, а сребро переделаша на деньги...» Вероятно, что с

этим сообщением связано известное «дело» Федора Жеребца, о котором

рассказывает та же летопись: «Того же лета выведе Сокира посадник ливца и

весца серебряного Федора Жеребца». Эти тексты ставят перед исследователями

сложные и интересные вопросы. Например, что кроется за различием «старых» и

«новых» рублей? Здесь возможны, по крайней мере, два ответа. Или это

выражено в иной форме различие «низового» и «новгородского» рублей, или под

«старыми» разумеются длинные новгородские слитки, а под «новыми» — короткие

изогнутые. Среди последних известно значительное число слитков, отлитых в

два приема, это так называемые слитки «двойного литья». На протяжении

первой половины XV в. письменные источники проводят четкое разделение

рублей московских и новгородских. Этот факт, казалось бы, свидетельствует в

пользу первого решения. Однако трудно предположить, что в самом Новгороде

столь различные денежные единицы обозначались одним термином.

Следовательно, под «старыми» рублями скорее всего нужно видеть длинные

слитки без шва «двойного литья», а под «новыми» — короткие, отлитые в новой

технике «двойного литья», которая, вероятно, и послужила причиной мятежа,

поскольку открывала определенные возможности для злоупотреблений.

Теоретическая весовая норма новгородских денежных слитков определялась

исследователями по-разному. Одни считали ее равной приблизительно 197 г и

связывали с западноевропейской метрологией, другие утверждали постепенное

падение весовой нормы с 204,756 г до 195 г. Сейчас можно считать твердо

установленным фактом, что никакого падения веса новгородских слитков не

было, а их весовую норму следует связывать с русским полуфунтом (204,756

г). Происхождение же самого русского фунта остается пока невыясненным.

Кроме этих двух основных видов слитков серебра — киевского и

новгородского, в денежном обращении Древней Руси участвовали и некоторые

другие, например так называемые черниговские, по весу близкие к

новгородским, а по форме представляющие собой как бы грубо расплющенные

киевские, или литовские — в виде небольших палочек мягких очертаний, часто

с несколькими характерными вмятинами на спинке. Метрологически литовские

слитки с русскими весовыми системами не связаны и поступали на Русь из

Прибалтики в качестве серебряного сырья.

Так как на Руси основной первоначальной формой серебряного сырья

являлись монеты, то определенное число одинаковых по весу монет вполне

могло служить мерой веса слитка — гривны. Затем, видимо, устанавливалась

обратная связь — серебряный слиток стал служить мерой количества монет.

Скорее всего именно в результате этой связи монет и слитков выработались

такие денежно-весовые понятия, как «гривна» (весовая единица), «гривна

серебра» (слиток) и «гривна кун» (счетная единица). Письменные источники

позволяют установить весовое равенство гривны серебра 4 гривнам кун и

рассчитать весовые величины фракций последней.

Древнерусская денежная терминология и денежный счет.

В русских письменных источниках, прежде всего в Русской Правде и в

Повести временных лет, содержатся следующие наименования денежных единиц:

скот, куна, резана, ногата, веверица, векша, бела и гривна.

Древнейшей весовой единицей является гривна. Это название связано с

шейным украшением в виде обруча, широко распространенным у славян, финно-

угров и других народов. Происхождение весовой гривны еще окончательно не

установлено. Делались попытки вывести ее вес из византийской литры (римской

либры — 327,456 г) на основании параллельного анализа договора 911 г. Руси

с Византией и Русской Правды. Договор фиксирует норму штрафа в 5 литр за

намеренное нанесение удара «по закону русскому», а Русская Правда за

аналогичное оскорбление назначает штраф в 12 гривен. Отсюда определялся вес

гривны в 136,44 г. Веским аргументом против византийского происхождения

гривны является отсутствие среди материальных памятников древнерусского

денежного обращения слитков серебра, хотя бы отдаленно приближающихся к

весу 136,44 г, и более мелких денежных единиц (монет), находящихся в

пропорциональных отношениях с этим весом.

Долгое время очень популярной была теория восточного происхождения

русской гривны. Суть ее сводится к следующему. Позднейший русский фунт

(409,512 г) близок по весу иракскому ратлю. Среди памятников древнерусского

обращения хорошо известны денежные слитки новгородского типа, теоретический

вес которых равен приблизительно 204 г, что составляет ровно половину

иракского ратля. Отсюда делался вывод о заимствовании веса гривны с

Востока.

В настоящее время наиболее аргументированная гипотеза происхождения

русской денежно-весовой системы предложена В. Л. Яниным. Ее основное

отличие от существовавших ранее теорий заключается в том, что она построена

на основе тщательного анализа обширного нумизматического материала.

Основные положения этой концепции могут быть сведены к следующему. Первое

знакомство восточных славян с денежно-весовыми единицами относится к первым

векам новой эры. В это время на территории Восточной Европы обращаются

значительные массы римских серебряных монет — денариев. Средний вес

римского денария —3,41 г— лег в основу славянской гривны в 68,22 г, в

соответствии с традиционным славянским счетом на 20, 40 и 80. Гривна весом

в 68,22 г, бытовавшая в IX — первой половине Х в., была более древним

элементом системы, чем гривна серебра. В. Л. Янин допускает и другую

возможность, а именно — первоначально термин «гривна» обозначал единицу,

равную не 20, а 40 денариям, т. е. около 136,44 г.

В конце VIII в. начинается массовый приток на Русь восточного серебра

в виде дирхемов, которые в IX в. весили 2.73 г, т. е. относились к гривне в

68,22 г, как 25:1. Такой дирхем в письменных источниках называется куной. В

начале Х в. наряду с дирхемами в 2.73 г в обращение начинают поступать

более тяжелые монеты в 3,41 г. Таких дирхемов в гривне заключалось 20, и

эта монета на Руси стала называться ногатой.

В конце 30-х гг. Х в. начинается «кризис восточного серебра»,

обусловивший чрезвычайную пестроту веса монет, которые начинают рубить и

резать с целью получить более мелкие платежные единицы. Монеты на Руси

начинают принимать не на счет, а на вес, о чем убедительно свидетельствуют

находимые в кладах и при археологических раскопках весы и гирьки-разновесы.

Появляется новая денежная единица, равная половине куны,—резана в 1,36 г.

Денежная система Руси принимает следующий вид, зафиксированный Краткой

редакцией Русской Правды: гривна (68,22 г) = 22 ногатам (3,41 г) = 25 кунам

(2,73 г) == 50 резанам (1,36 г).

Что касается самой мелкой единицы этой системы — веверицы (векши), то

она предположительно равна 1/3 резаны, т. е. в гривне содержится 150

вевериц.

До середины Х в. эта система денежно-весовых единиц существует как

общерусская, а затем разделяется на две местные системы — северную и южную.

В основе северной системы лежит гривна в 51,19 г, составляющая 1/4

позднейшего фунта. Гривна южной системы связана, скорее всего, с

византийской литрой.

Структура денежного счета, зафиксированная Пространной редакцией Русской

Правды (XIII в.), уже несколько иная. Из нее исчезает резана, место которой

занимает куна, ставшая вдвое легче. Теперь 1 гривна = 20 ногатам == 50

кунам = 150 или 100 веверицам.

Наиболее уязвимой концепция В. Л. Янина является в своей исходной

точке. Знакомство восточно-славянских племен с римским денарием еще не

доказано археологически. Нет ни одного факта, свидетельствующего о

бытовании гривны в 68,22 г на протяжении почти 500 лет — с конца IV до

конца VIII в.

Основные единицы древнерусских денежно-весовых систем не исчезают с

наступлением безмонетного периода. Самые крупные из них существуют в виде

слитков серебра северного (новгородские) и южного (киевские) веса.

С наступлением феодальной раздробленности развиваются местные денежно-

весовые системы, рыночная сфера жизнедеятельности которых ограничена

территориальными рамками отдельных земель.

Возобновившаяся в конце XIV — начале XV в. русская монетная чеканка

явила несколько различных местных денежно-весовых систем, генетически

связанных с весовыми нормами безмонетного периода.

Везмонетный период.

В истории русского денежного обращения период времени, охватывающий

XII, XIII и почти весь XIV в., получил название безмонетного. Выше уже

указывалось на то, что никаких внутренних причин для отказа от монет как

средства денежного обращения не было. Ремесло и торговля вплоть до монголо-

татарского нашествия развивались на Руси по восходящей линии. Причины

возникновения безмонетного периода и характер денежного обращения в это

время остаются наименее изученными проблемами русской нумизматики.

Безусловно, что в основе этого явления лежало прекращение поступления на

Русь, не имевшую собственных серебряных разработок, серебра из-за рубежа.

Однако общие запасы серебра на Руси в XII в. были вполне достаточными для

введения и поддерживания собственной монетной чеканки. Они, вероятно, были

даже более значительными, чем к моменту возобновления чеканки на Руси в

конце XIV в., так как громадное количество серебра в XIII — XIV вв. ушло в

Золотую Орду в результате платежей ордынского «выхода». Следовательно,

основную причину безмонетного периода следует видеть в начавшейся

феодальной раздробленности Руси, ликвидировавшей единую экономическую и

политическую основу организации монетного производства и денежного

обращения.

Изучение письменных источников позволяет констатировать, что денежная

терминология предшествующего периода не только не исчезает в безмонетный

период, но, напротив, свидетельствует о дальнёйшем развитии гривенно-кунной

денежно-весовой системы. Появляются новые денежные понятия и термины,

например «мортка». Происходит, вероятно, постепенное обособление местных

особенностей денежного счета, отразившееся в дальнейшем, при возобновлении

монетной чеканки в конце XIV — XV в., в различиях весовых норм монет

отдельных русских княжеств.

Одним из самых спорных является вопрос о конкретных формах денежного

обращения в безмонетный период. Обращение серебряных слитков, обслуживавших

лишь очень крупные торговые операции, имело, конечно, ограниченный

характер. Мелкие платежные единицы — куны, резаны и др., перестав

обозначать серебряные монеты, получили какое-то другое ценностное

содержание. Очень популярные в прошлом теории меховых и кожаных денег еще

не исчерпывают проблему в целом. Обращение пушнины в качестве средства

платежа ограничивалось, вероятно, районами, богатыми промысловым пушным

зверем, где хорошо был развит охотничий промысел. Что касается обращения

кожаных денег, не имевших практически никакой собственной стоимости и

представлявших собой по сути кредитные деньги, то самое их существование в

древности долгое время вообще отрицалось нумизматами. В середине XX в. в

Испании была обнаружена рукопись, содержавшая описание путешествия Абу

Хамида ал-Гарнати в Центральную и Восточную Европу, которое он совершил в

середине XII в. Особый интерес для изучения денежного обращения имеет

сообщение этого арабского путешественника, относящееся к русской

территории, о том, что он наблюдал торговые расчеты с помощью старых

беличьих шкурок, лишенных шерсти. Это сообщение настолько необычно,

интересно и значимо, что представляется оправданным привести его полностью:

«Между собой они производят операции на старые шкуры белок, на которых нет

шерсти, в которых нет никакой (другой) пользы и которые ни на что

решительно не годятся. И когда эти шкуры головы белки и ее двух лап, то

(эти шкуры) правильны. И каждые 18 шкурок в счете их идут за один дирхем.

Они их укрепляют в пачку и называют джукн (?). За каждую шкурку из этих

шкур дают краюху отличного хлеба, которая достаточна для сильного человека.

На них же покупается все, как то: рабыни, отроки, золото, серебро, бобры,

кундиз (куницы ?) и другие товары. А если бы эти шкуры были в какой

(другой) стране, то за тысячу их вьюков не купить бы одного зерна и не были

бы они годны решительно ни на что. А когда (шкурки) испортятся в их домах,

они везут их в полувьюках, в разрезанном виде, направляясь к некоему

известному рынку, где есть люди, а перед ними ремесленники. Они передают им

шкурки, и ремесленники приводят их в порядок на крепких веревках, каждые 18

шкурок в одну пачку. Сбоку веревки приделывается кусок черного свинца с

изображением царя (царства, государства). За каждую печать берут по шкурке

из этих шкурок, пока не припечатают всех. И никто не может отвергнуть их.

На них продают и покупают».

Этому рассказу, казалось бы, не оставляющему никаких сомнений в

существовании на Руси кожаных денег, все же не следует поспешно придавать

абсолютного значения. Во-первых, сообщение ал-Гарнати может относиться к

очень ограниченной территории. К этому можно заметить, что нам неизвестен

маршрут его путешествия по территории Руси. Во-вторых, в Новгороде Великом,

например, по сообщению Гильбера де Ланнуа (начало XV в.), в качестве мелких

денег использовались головы белок. Однако в результате ведущихся в

Новгороде вот уже более полувека систематических археологических раскопок

обнаружены сотни тысяч хорошо сохранившихся кожаных изделий и обрывков

кожи, но среди этих находок нет ни одной, которую можно было бы хоть как-то

связать с кожаными деньгами. В то же время в хорошо датированных слоях

безмонетного периода часто находят кошельки, аналогичные кошелькам из более

древних и более «молодых» слоев.

В. Л. Янин выдвинул интересную гипотезу о платежной роли в безмонетный

период некоторых изделий древнерусского ремесла. Для выполнения функций

средств платежа эти изделия должны были удовлетворять прежде всего двум

условиям — иметь постоянную и определенную стоимость, а также быть

максимально стандартизированными. Этим требованиям вполне удовлетворяют

овручские шиферные пряслица, очень широко распространенные на территории

Руси и часто находимые в городских центрах в количествах, явно

превосходящих хозяйственные потребности в них. Аналогичную роль могли

играть некоторые виды каменных и стеклянных бус и стеклянные браслеты.

Следует особо подчеркнуть, что бусы и пряслица встречаются в монетных

кладах. Более того, ареал шиферных пряслиц практически совпадает с

территорией монетного обращения Руси IX — начала XII в.

И. Г. Спасский высказал предположение о выполнении роли платежного

средства на территории Северо-Западной Руси так называемых раковин каури.

Эти небольшие и красивые раковины, добывавшиеся на Мальдивских островах

Индийского океана, были широко распространены в качестве денег в Африке,

Азии и Европе. Они встречаются при раскопках в Новгороде и Пскове, особенно

много их найдено в Прибалтике, известны они и в Верхнем и Среднем Поволжье.

Безмонетный период продолжался два с половиной века. Чеканка

собственной русской монеты была возобновлена лишь во второй половине XIV в.

Содержание

1. Введение . . . . . . . . .2

. Возникновение денег . . . . . .

. Монеты как исторический источник . . . .4

2. Римские монеты и их роль в возникновении русской

денежно-весовой системы. . . . . . .4

3. Византийские монеты . . . . . . .5

4. Восточные монеты . . . . . . .5

5. Западноевропейские монеты . . . . . .7

6. Первые русские монеты . . . . . . .9

. Златники . . . . . . . .12

Монеты с именем «Петрос» . . . . . .13

. Ярославле серебро. Метрология древнерусских монет . .14

. Монеты Михаила-Олега Тмутараканского . . .16

7. Денежные слитки . . . . . . .16

8. Древнерусская денежная терминология и денежный

счёт . . . . . . . . .18

9. Безмонетный период . . . . . . .19

10. Содержание . . . . . . . .22

11. Литература . . . . . . . .23

Литература

1. Леонтьева Г.А., Шорин П.А., Кобрин В.Б. Ключи к тайнам Клио: Кн. Для

учащихся и студентов. - М.: Просвещение, 1994.

2. Семар Г.М. Среди монет. - М.: Просвещение, 1990.

3. Спасский И.Г. Русская монетная система. Л., 1962.

4. Фёдоров-Давыдов Г.А. Монеты рассказывают. М.: Педагогика, 1990.

-----------------------

[1] Спасский И.Г. Русская монетная система. –Л., 1962. –С. 16,17.

Страницы: 1, 2, 3