Экономика науки в России в сравнении с Индией и другими странами
мелкими долями между многочисленными получателями грантов и направлены на
финансирование краткосрочных проектов.
Наконец, весьма активно действует Агентство международного развития
(АМР) США, осуществляющее большое количество программ сотрудничества с
научными кругами России. В некоторых программах упор делался на организацию
визитов российских исследователей в США в порядке обмена; к реализации
проектов в области конверсии, энергетики, экологии, здравоохранения в
России было привлечено много российских ученых. Средства агентства,
предназначенные для оказания помощи иностранным государствам,
использовались и для поддержания ряда инициатив в рамках комиссии Гора-
Черномырдина. Жизнеспособность этих программ сотрудничества окажется под
угрозой, когда программа иностранной помощи АМР будет завершена
(предположительно в 1998 г.).
Правительство и научное сообщество России должны сами определить
будущее науки в стране. Иностранные организации могут советовать им
следовать в определенном направлении и подкреплять свои рекомендации
финансовой и иной поддержкой. Но влияние других государств не должно быть и
не будет решающим фактором развития науки в России. Что же может сделать
правительство России в самом ближайшем будущем для того, чтобы сохранить
лучшие научные кадры и институты, истерзанные ныне экономическими
неурядицами? Как должно действовать мировое сообщество, чтобы эффект от
этих усилий оказался более долгосрочным по сравнению с результатами
современного научного сотрудничества? Российское правительство могло бы
предпринять следующие шаги.
n Не следует безоговорочно доверять западным консультантам, привыкшим
работать в странах «третьего мира», – собственный опыт может
оказаться более приемлемым для России. Ее важнейшая задача –
восстановить свой национальный престиж в области науки и техники,
обеспечивая выгоду от совместных проектов для всех их участников. В
противном случае нельзя считать, что проекты основаны на принципах
равного сотрудничества и поддержки они не заслуживают.
n Российскому правительству нужно уделять больше внимания конверсии
оборонных институтов. Для дальнейшего развития плодотворных научных
идей с учетом относительно хорошей оснащенности этих объектов могут
оказаться достаточными сравнительно небольшие объемы начальных
государственных инвестиций. В то же время правительство должно
учитывать потенциальную опасность утечки технологий, а также слабую
защищенность интеллектуальной собственности в сфере высоких
технологий.
n Возрождение науки в России невозможно без повышения роли молодых
ученых и инженеров; важнейшим фактором должна стать реформа системы
высшего образования. Если до сих пор высокое качество образования
было традиционным для России, то теперь хорошие знания технических
дисциплин необходимо сочетать с навыками управления и экономического
анализа. Министерство науки и технической политики РФ должно более
активно сотрудничать с руководителями российской сферы образования,
реагируя на критику специалистов Всемирного банка по поводу
несоответствия нынешней системы образования требованиям рыночной
экономики, а также наличия избыточного числа инженеров.
При том, что сейчас в России зарегистрировано более 6000 совместных
предприятий и коммерческих организаций, включая более 1100 из США, приток
иностранных инвестиций в страну относительно невелик. Многие зарубежные
компании, вероятно, решились бы на крупные вложения капитала, если бы в
России существовала адекватная инфраструктура бизнеса, гарантирующая, что
иностранные инвестиции не будут потеряны вследствие воровства, конфискации,
вымогательства или чрезмерного налогообложения. Российское правительство
должно уделять больше внимания разработке и реализации на практике
юридических и административных мер, стимулирующих деловую активность.
Технологическое будущее страны зависит от интеграции российского и
западного мастерства и опыта, что возможно лишь тогда, когда западные
фирмы, занимаясь бизнесом в России, будут чувствовать себя комфортно.
Наука как объект анализа
Наука как объект исследования является сложной и весьма противоречивой
системой. В системе философских категорий наука представляет собой
совокупность накопленного знания, отражающего законы развития природы и
общества, и способы его получения. Накопление знаний является результатом
удовлетворения естественной потребности человека в объяснении и познании
мира, и одновременно запас знаний служит источником, информационной основой
познавательной и созидательной деятельности человека. Эта двойственность
проявляется в закономерностях развития процесса научного познания, в
функциональной структуре и особенностях, определенных социально-
экономическим укладом и культурно-историческим наследием отдельных стран.
Таким образом, и причины, и следствия развития науки коренятся в различных
потребностях человека и общества в целом, а повышение уровня познания мира,
ограниченное степенью развития науки, является и целью, и средством
обеспечения общественного прогресса. Запас знаний, накопленный обществом к
началу каждого отрезка времени, в принципе интернационален, что является
одним из его главных свойств.
Кардинальная проблема развития науки состоит в том, в какой мере
знание как общемировое достояние может способствовать увеличению
национального богатства в его экономическом значении, т.е. росту
благосостояния общества в отдельной стране. Воспроизводство научных знаний
в определенных пределах осуществляется по законам, сходным с теми, по
которым функционирует материальное производство. В общем случае можно
утверждать, что научные знания обладают свойством многократного и
альтернативного использования: в качестве знания как такового и
одновременно в качестве «инструмента» повышения уровня благосостояния
общества. Функциональная особенность знания как результата научного
процесса состоит в различии возможностей его использования.
Основной результат фундаментального исследования оценивается по
величине вклада в прирост существующего запаса знаний. Результат
прикладного исследования – по приросту эффективности производства,
полученному на конечной стадии внедрения нововведения, основанного на
научном открытии. В процессе интеграции науки и производства эти результаты
все в большей степени «сопровождают» друг друга. Ясно, что оба этих типа
результатов трудно измерить и тем более соизмерить между собой; они могут
быть оценены на субъективной основе и не имеют общепринятых количественных
измерителей. Считая, что система требований, предъявляемых научным
сообществом к конечной (научной) продукции, в развитых странах всего мира
примерно одинакова, в наукометрии предлагается считать, что научный
результат может быть предметно материализован в публикации и
зарегистрирован как научное открытие или изобретение. Эта точка зрения
основана на предпосылке однородности качественного содержания публикаций,
которая не имеет достаточных обоснований.
Еще одним видом «продуктивного выхода» в науке может считаться
подготовка научных кадров. В системе экономических категорий этот труд
может расцениваться как вклад в потенциал расширенного воспроизводства
кадров науки. Следующий аспект рассмотрения науки – ее функционирование как
системы, обеспечивающей получение конечного результата, т.е. сам процесс
научной деятельности. Запас знаний пополняется в процессе научного
творчества, который, имея определенные аналогии с любым воспроизводственным
процессом, может быть описан как некое преобразование элементов затрат
(«живого и овеществленного труда») в конечный результат, не имеющий
непосредственно материальной природы, точнее – обладающий полезностью, не
тождественной ее материальным носителям. Процесс такого рода может
рассматриваться как объект управления, организации и регулирования.
Существуют научно обоснованные закономерности в структуре и динамике
элементов системы, ориентированной на достижение максимальной
эффективности. Наука, рассматриваемая как процесс научной деятельности,
может быть представлена в качестве информационной системы, служащей
объектом системного управления и организации. При этом должны быть
сформированы перспективные задачи и конечные цели развития науки (на основе
методов прогнозирования), определены способы и средства достижения этих
целей (что входит в функцию планирования), набор средств управления,
обеспечивающих наряду с управляющими поддерживающие или регулирующие
воздействия, а также учет и контроль средств, расходуемых на развитие
науки. Наука как сфера человеческой деятельности должна обеспечиваться
ресурсами и инфраструктурой; через них она тесным образом взаимосвязана с
экономическим потенциалом и может рассматриваться как проекция системы
экономических отношений. Поскольку знания, полученные в процессе научной
деятельности, прямо или косвенно используются в производстве, а также в
непроизводственной сфере (образование, здравоохранение), то они поступают
как бы в межотраслевой обмен. Тогда материальная компонента научного
потенциала является частью продукта фондосоздаюших отраслей, образующей
межотраслевую поставку.
Научные кадры – также часть межотраслевых потоков (в том числе между
образовательной и научной сферами и внутри самой сферы НИОКР). Воздействие
исследований и разработок на другие отрасли проявляется в характеристиках
эффективности производства, в частности, в изменении производительности
труда, фондовооруженности, фондоемкости, материало- и энергоемкости
продукции отраслей.
Существенным также являются эффекты «спин-офф», т.е. дополнительные
выгоды, которые получают одни производители (отрасли) от исследований,
проводимых другими. Наиболее важными и многообещающими с точки зрения
общественного мнения представляются эффекты «спин-офф» из военного в
гражданский сектор экономики. Однако не менее существенным является и тот
факт, что во всех отраслях национальной экономики наука позволяет расширять
границы, в которых осуществляются конкретные исследования, организуя новые
цепочки межотраслевых связей в экономике.
Наряду с экономическими эффектами научная деятельность (через
внедрение или другие формы реализации ее результатов) оказывает воздействие
и на социальную сферу. Оценки социальных и локальных (прямых экономических)
эффектов науки, как свидетельствуют некоторые зарубежные исследователи,
соотносятся друг с другом как 2:1. «Межотраслевая поставка» науки в
производство реализуется косвенно, путем индукции нововведений, состоящих
либо в новой, более продуктивной техники или технологии, либо в создании
продукта, имеющего принципиально новые потребительские качества, либо в
улучшении условий жизни, условий и организации труда. В большинстве случаев
в качестве промежуточного звена между наукой и производством выступает
новая техника и технология. Деятельность, охватывающая все стадии процесса
нововведения от исследований и разработок до создания и тиражирования новой
продукции, является условием развития научно-технического прогресса.
Государство может регулировать инновационный процесс через потребности
общества в развитии науки и техники, через предложение новой продукции,
техники и технологии со стороны научных организаций и промышленных
предприятий и, наконец, через формирование благоприятной «нововведенческой»
среды.
В развитых капиталистических странах государство активно использует
все три канала стимулирования нововведений: бюджетное финансирование
конкретных проектов, техническая помощь фирмам, внедряющим различные
технические и технологические новшества; предоставление контрактов;
налоговые льготы, создание научно-технической инфраструктуры, в том числе
инженерных центров, и другие меры косвенного воздействия на инновации.
В условиях административной системы государство ограничивается только
методами жесткого контроля над проведением внедренческого процесса. Это
объясняет, почему огромный практический эффект для развития национальной
экономики, который дают исследования, разработки и внедрение новейших
технологий и продукции в США и других, экономически развитых странах, не
проявлялся столь же явно в СССР. Не останавливаясь подробно на этом
вопросе, отметим по крайней мере, два аспекта, вытекающие из предыдущего
изложения. Во-первых, даже в случае успешной реализации первого этапа
нововведенческого процесса в России практически неподготовленной для
проведения последующих этапов оказывается материально-техническая база
большинства промышленных предприятий. Во-вторых, поскольку коммерческий
успех и завоевание внутреннего, а тем более мирового рынка в условиях
административно-командной системы не являлось ведущим элементом стратегии
развития конкретного предприятия и даже отрасли в целом (неясным остается
вопрос о самом существовании этой стратегии на предприятии, объединении и
отрасли в условиях жесткого директивного планирования), то искажается и
сама структура нововведенческого процесса. Приведем лишь один пример. В
1988 г., когда практически все предприятия машиностроительного комплекса
СССР уже работали в новых хозяйственных условиях, только 7% новых машин и
аппаратов превосходили по техническому уровню лучшие мировые стандарты.
В условиях административно-командной системы, существовавшей в СССР на
протяжении десятков лет, сам инновационный процесс во многих своих аспектах
противоречил традиционной системе социальных, экономических и политических
структур, иерархии властных отношений и соответствующим типам ценностных
ориентаций отдельных личностей, коллективов и даже общества в целом). Так,
государство может регулировать инновационный процесс через потребности
общества в развитии науки и техники, через предложение новой продукции,
техники и технологии со стороны научных организаций и промышленных
предприятий и, наконец, через формирование благоприятной «нововведенческой»
среды. В развитых капиталистических странах государство активно использует
все три канала стимулирования нововведений: бюджетное финансирование
конкретных проектов, техническая помощь фирмам, внедряющим различные
технические и технологические новшества; предоставление контрактов;
налоговые льготы, создание научно-технической инфраструктуры, в том числе
инженерных центров, и другие меры косвенного воздействия на инновации. В
условиях административной системы государство ограничивается только
методами жесткого контроля за проведением внедренческого процесса. Это
объясняет, почему огромный практический эффект для развития национальной
экономики, который дают исследования, разработки и внедрение новейших
технологий и продукции в США и других экономически развитых странах, не
проявлялся столь же явно в СССР и не проявляется сейчас в России. Не
останавливаясь подробно на этом вопросе, отметим по крайней мере два
аспекта, вытекающие из предыдущего изложения. Во-первых, даже в случае
успешной реализации первого этапа нововведенческого процесса в России
практически неподготовленной для проведения последующих этапов оказывается
материально-техническая база большинства промышленных предприятий. Во-
вторых, поскольку коммерческий успех и завоевание внутреннего, а тем более
мирового рынка в условиях административно-командной системы не являлось
ведущим элементом стратегии развития конкретного предприятия и даже отрасли
в целом (неясным остается вопрос о самом существовании этой стратегии на
предприятии, объединении и отрасли в условиях жесткого директивного
планирования), то искажается и сама структура нововведенческого процесса.
При этом надо отметить, что фирмы в развитых капиталистических странах
считают отсутствие конкуренции одним из важнейших тормозов (наряду с
неемким рынком и неопределенным спросом) для эффективного инновационного
процесса. Приоритеты экономического и социального развития оказывают также
непосредственное воздействие на структуру и масштабы финансирования
фундаментальных исследований (в целом и по отдельным направлениям).
Совместный анализ показателей структуры ассигнований по отраслям
знаний («производителей» научного продукта) и затрат на прикладные
исследования по отраслям материального производства и непроизводственной
сферы («потребителей» этих знаний) по странам необходим для выявления
объективных «народнохозяйственных потребностей» в научной продукции. Хотя
государство и не является главным «производителем» фундаментальных и
прикладных работ, его доля в их финансировании велика во всех развитых
странах. В США около 45% правительственных фондов на НИОКР поступает в
промышленность, в европейских странах – около 30 %, в Японии – 4 %, в Индии
– 38% Доля вузов в правительственных фондах составляет, соответственно 26,
33, 52 и 14%. В середине 80-х годов в США государство финансировало около
70%, в ФРГ и Великобритании – 80, во Франции – 90, в Японии – 50%
фундаментальных исследований. Доля государственного бюджета в
финансировании фундаментальных исследований в РАН в 1996 г. составила около
76%.
В то же время в России и Индии среди исполнителей фундаментальных
исследований в сравнении с развитыми капиталистическими странами
относительно низка доля высшей школы – 10-15% (в середине 80-х годов в США
– 57%, Японии – 59, ФРГ – 58, Франции – 67, Великобритании – 55, Швеции –
84% ). В России и Индии высока доля промышленности и военно-промышленного
комплекса (ВПК) – около 39% в Индии, около 45% в России (в США – 21%,
Японии – 29, ФРГ – 17, Франции – 9, Великобритании – 17, Швеции – 7%).
Влияние научно-технического потенциала страны на ее международные
позиции, усиление фактора знаний в мирохозяйственных связях сейчас наиболее
четко прослеживается в политике всех экономически развитых стран. На фоне
повышения среднего уровня удельной отраслевой наукоемкости в большинстве
развитых стран наблюдается новый тип экономической стратегии, включающей и
различные модели экспортного поведения, опирающейся на научно-техническую
политику, преимущественное развитие высокотехнологичных отраслей.
Происходит свертывание материалоемких и энергоемких отраслей, отказ от
«универсального набора отраслей» в пользу узкого набора новейших
технологий, реализуемых на мелкосерийном и быстросменяемом производстве. В
хозяйстве каждой страны создается, таким образом, собственная подвижная
система высокотехнологичных отраслей, позволяющих захватить свой кусок
мирового рынка.
В середине 80-x годов в ведущих капиталистических странах (ФРГ,
Великобритания, Япония, США, Франция) значение удельной наукоемкости
Страницы: 1, 2, 3, 4
|