Давид Рикардо Начало политэкономии и налогообложения

переживать застой. Налог, который растёт вместе с валовым доходом, но

падает своей тяжестью на чистый доход, должен быть по необходимости крайне

обременительным и невыносимым налогом. Десятина составляет десятую долю не

чистого, а валового продукта земли. Следовательно, вместе с развитием

общественного богатства она при сохранении того же отношения к валовому

продукту должна поглощать всё большую и большую долю чистого продукта.

На десятину можно, однако, смотреть, как на налог, наносящий ущерб

землевладельцам, поскольку она действует как премия на ввоз: в то время как

производство хлеба внутри страны облагается этим налогом, ввоз иностранного

хлеба совершается вполне свободно. И если бы с целью защиты землевладельцев

от последствий уменьшения спроса на землю, которое должно быть результатом

такой премии, ввозимый хлеб был бы также обложен [в одинаковой степени с

отечественным] и получаемый таким образом доход поступал бы в пользу

государства, то это была бы самая правильная и справедливая мера, ибо

выручка, доставляемая государству таким налогом, позволила бы уменьшить

другие налоги, необходимые на покрытие государственных расходов. Но если бы

такой налог служил только для увеличения фонда, идущего в пользу церкви,

то, хотя в целом он мог бы действительно увеличить общую массу продуктов,

он уменьшил бы ту часть этой массы, которая уделяется производительным

классам.

Если бы торговля сукном была совершенно свободна, наши фабриканты могли бы

продавать сукно дешевле, чем обходилось бы нам сукно, ввозимое из-за

границы. Если бы отечественный фабрикант должен был платить налог, которого

импортёр сукна не платил бы, то это оказало бы вредное действие на капитал

и заставило бы его оставить суконное производство для какого-нибудь

другого, так как ввозимое сукно было бы дешевле, чем производимое внутри

страны. Если бы ввозимое сукно было тоже обложено, сукно опять могло бы

производиться у нас. Сначала потребитель покупал отечественное сукно,

потому что оно было дешевле заграничного, потом он стал покупать

заграничное, потому что, не будучи обложено налогом, оно стоило дешевле

отечественного, обложенного налогом. Наконец, он стал опять покупать

отечественное сукно, потому что при одинаковом обложении отечественного и

заграничного сукна первое опять стало дешевле заграничного. В последнем

случае он платит за сукно самую высокую цену, но вся добавочная плата

поступает в пользу государства. Во втором случае он платит за сукно дороже,

чем в первом, но уплачиваемый им излишек не поступает в пользу государства,

ибо это возрастание цены вызвано трудностями производства: связав нас новым

налогом, у нас отняли бы возможность производить наиболее лёгким способом.

6.ЗЕМЕЛЬНЫЙ НАЛОГ

Земельный налог, пропорциональный ренте с земли и изменяющийся с каждым

изменением ренты, есть в действительности налог на ренту. Так как такой

налог не коснётся ни земли, которая не даёт ренты, ни продукта с капитала,

который прилагается к земле в расчёте только на прибыль и никогда не

приносит ренты, то он нисколько не повлияет на цены сырых материалов, а

всецело падёт на землевладельцев. Такой налог ничем не отличается от налога

на ренту. Но если земельным налогом будет обложена вся возделываемая земля,

то, как бы он не был умерен, он будет налогом на продукт и потому повысит

цену продукта. Если последней возделываемой землёй была земля № 3, то, хотя

она и не платит ренты, она но может возделываться после введения налога и

давать при этом прибыль соответственно общей норме её, если налог но будет

покрыт повышением цены продукта. Капитал будет или избегать такого

приложения до тех пор, пока цена хлеба не повысится вследствие спроса

настолько, чтобы давать ему обычную прибыль, или, если капитал уже вложен в

такую землю, он оставит её, чтобы поискать более выгодного применения.

Налог не может быть переложен на землевладельца потому, что, по нашему

предположению, тот не получает никакой ренты. Такой налог или соразмеряется

с качеством земли, с изобилием её продукции, и тогда он ничем не отличается

от десятины, или является твёрдым налогом с акра всей возделываемой земли,

каково бы ни было её качество.

Земельный налог последнего рода будет очень неравномерным и противоречит

одному из четырёх общих правил, которым, но мнению Адама Смита, должны

удовлетворять все налоги. Эти четыре правила таковы:

«I. Подданные государства должны, по возможности, соответственно своей

способности и силам участвовать в содержании правительства, т. е.

соответственно доходу, каким они пользуются под покровительством и защитой

государства...

II. Налог, который обязывается уплачивать каждое отдельное лицо, должен

быть точно определён, а не произволен...

III. Каждый налог должен взиматься в то время или тем способом, когда и

как плательщику должно быть удобнее всего платить его...

IV. Каждый налог должен быть так задуман и разработан, чтобы он брал и

удерживал из карманов народа возможно меньше сверх того, что он приносит

казначейству государства...».

Равномерный земельный налог, который падает одинаково на всю землю,

находящуюся под обработкой, несмотря на различия в её качестве, повысит

цену хлеба пропорционально налогу, уплачиваемому с земли самого худшего

качества. Земли различного качества дают при приложении к ним одинаковых

капиталов весьма неодинаковые количества сырых материалов. Если земля,

дающая при данном капитале 1 тыс. квартеров хлеба, будет обложена налогом

в 100 ф. ст., цена хлеба должна подняться на 2 шилл., чтобы возместить

фермеру налог. Но на земле лучшего качества при затрате одинакового

капитала может быть произведено 2 тыс. квартеров, которые при повышении

цены на 2 шилл. дадут лишних 200 ф. ст. Однако налог, будучи одинаковым для

той и другой земли, составит и с лучшей и с худшей земли 100 ф. ст., и,

следовательно, потребитель хлеба будет платить не только налог для

удовлетворения нужд государства, но ещё 100 ф. ст. в пользу арендатора

лучшей земли в течение всего срока аренды, а затем позволит землевладельцу

поднять на всю эту сумму ренту. Таким образом, налог этого рода

противоречит четвёртому правилу Адама Смита — он будет брать из народного

кармана больше, чем даёт государственному казначейству. Подобным налогом

была земельная подать (taille) во Франции до революции; были обложены

только земли, находившиеся в руках недворян, цена сырых материалов

повышалась пропорционально налогу, и, следовательно, те, кто не платил

налога, получали ещё выгоду вследствие возрастания ренты.Налоги на сырые

материалы и десятины свободны от этого упрёка: они повышают цену сырых

материалов, но каждый разряд земли платит соразмерно своему действительному

продукту, а не соразмерно продукту наименее производительной земли.

Своеобразная точка зрения, с которой Адам Смит рассматривает ренту, и то

обстоятельство, что он не заметил, какое большое количество капитала

затрачивается в каждой стране на землю, не платящую ренты, привели его к

заключению, что все земельные налоги — облагается ли ими земля

непосредственно в форме налога или десятины, берутся ли они из продукта или

взимаются с прибыли фермера — неизменно падают на землевладельца, который

всегда является действительным плательщиком, хотя бы налог номинально

авансировался вообще арендатором.

«Налоги на продукцию земли,— говорит он,— в действительности представляют

собою налоги на ренту, и хотя они могут сперва выплачиваться фермером, в

конечном счёте их платит землевладелец. Когда приходится уплачивать в виде

налога часть продукции, фермер высчитывает, по мере возможности, стоимость

этой части из года в год и потом соответственно уменьшает ренту, которую

соглашается платить землевладельцу. Нет такого фермера, который не

высчитывал бы заранее, сколько составит за все годы аренды церковная

десятина, представляющая собою поземельный налог такого же рода» .

Вполне правильно, что фермер высчитывает все и всякие вероятные расходы,

когда заключает с землевладельцем соглашение о ренте, уплачиваемой за

ферму. И если за десятину, уплачиваемую церкви, или налог на продукт земли

он не получил бы вознаграждения в повышенной относительной стоимости своих

продуктов, он, конечно, постарался бы сделать соответствующий вычет из

ренты. Но в этом именно и состоит спорный вопрос: действительно ли он

сделает такой вычет из ренты или вознаградит себя повышением цены продукта.

По тем основаниям, которые я уже приводил, я ничуть не сомневаюсь, что эти

налоги вызовут повышение цены продуктов и что, следовательно, Адам Смит

занял в этом важном вопросе неправильную позицию.

Именно эта точка зрения доктора Смита заставила его, вероятно,

утверждать, что «десятина и всякий другой поземельный налог такого же рода,

хотя они по внешности и кажутся совершенно одинаковыми, на самом деле

являются далеко не одинаковыми налогами, поскольку известная часть

продукции при различных условиях равна по стоимости весьма различной доли

ренты» . Рикардо старался показать, что налоги этого рода не падают

неравномерно на различные группы фермеров или землевладельцев, так как и те

и другие получают вознаграждение в повышенной цене сырых материалов и

участвуют в платеже налога только пропорционально своему потреблению сырых

материалов. В действительности, поскольку вследствие налога изменяется

заработная плата, а под её влиянием и норма прибыли, землевладельцы не

только не участвуют в платеже этого налога, но являются, наоборот, тем

классом, который освобождён от него. Именно из прибыли на капитал берётся

часть налога, падающая на рабочих, неспособных вследствие недостатка

средств уплатить его; эта часть уплачивается исключительно теми, кто

получает свой доход от вложения капитала, и, следовательно, она нисколько

не затрагивает землевладельцев.

Из этого ещё вовсе не следует, что десятина и другие налоги на землю и её

продукты не задерживают развития земледелия. Всё, что увеличивает меновую

стоимость различных товаров, на которые существует всеобщий спрос, имеет

тенденцию уничтожать стимул к развитию как земледелия, так и производства

вообще. Но это зло неразрывно связано со всяким обложением и не

ограничивается теми именно налогами, о которых мы теперь говорим.

В действительности это зло представляет неизбежную невыгоду, относящуюся

ко всем налогам, взимаемым и расходуемым государством. Каждый новый налог

превращается в новую тягость для производства и влечёт за собой повышение

естественной цены товаров. Та часть труда страны, которой располагал прежде

плательщик налога, теперь попадает в руки государства [и поэтому не может

быть больше употреблена производительно]. Эта часть может принять такие

размеры, при которых не останется достаточного прибавочного продукта,

необходимого для поощрения тех, кто своими сбережениями увеличивает обычно

капиталы всего государства. К счастью, ни в одной свободной стране

налоговое обложение никогда ещё не доходило до таких размеров, чтобы из

года в год постоянно уменьшать её капитал. Ни одна страна не могла бы

переносить долго такое обложение. Но если бы какая-нибудь страна его

выносила, то налоги поглощали бы такую значительную часть её годового

продукта, что она скоро представляла бы ужасную картину нищеты, голода и

обезлюдения.

Если бы, государство потребовало себе пятую долю увеличенного дохода

фермера, то это был бы односторонний налог, затрагивающий только прибыль

фермеров и не касающийся прибыли лиц, занимающихся другими промыслами.

Налог уплачивался бы со всякой земли, как той, которая даёт скудный урожай,

так и той, которая даёт обильный урожай, и в тех случаях, когда земля не

платит никакой ренты, его нельзя было бы возместить путём вычета из ренты.

Но односторонний налог на прибыль никогда не падает на отрасли

промышленности, которые им обложены, потому что промышленник или оставит

своё занятие, или вознаградит себя за налог. Те же, кто не платит никакой

ренты, могут получить возмещение только посредством повышения цены

продукта, и таким образом налог упадёт

на потребителя, а не на землевладельца или фермера.

Если бы предлагаемый налог возрастал пропорционально возрастанию количества

или стоимости валового продукта, получаемого с земли, то он ничем но

отличался бы от десятины и точно так же был бы переложен па потребителя.

Таким образом. облагается ли валовой или же чистый продукт земли, налог

одинаково является налогом на потребление и затрагивает землевладельца и

фермера лишь в той же мере, как и другие налоги на сырые материалы.

Если бы земля вовсе не была обложена и та же сумма взималась каким-нибудь

иным способом, земледелие процветало бы по меньшей мере, как и прежде.

Невозможно, чтобы какой бы то ни было налог на землю мог поощрять

земледелие; умеренный налог может не задерживать и, вероятно, не

задерживает в значительной степени рост производства, но поощрять его он не

может.

7.НАЛОГИ НА ЗОЛОТО

Налоги на золото бывают двоякого рода: одни — на наличное количество

золота, находящегося в обращении, и другие — на количество его, ежегодно

добываемое из рудников. И те и другие имеют тенденцию уменьшать количество

и повышать стоимость золота, но ни те, ни другие не повысят его стоимость,

пока количество его не уменьшится. Поэтому временно, пока не уменьшится

предложение золота, они будут падать на владельцев денег; в конечном же

счёте часть, постоянно падающая на общество, будет уплачена, с одной

стороны, владельцем рудника путём вычета из его ренты, а с другой —

покупателем той части золота, которая идёт на производство предметов

украшения и не превращается полностью в деньги.

8. НАЛОГИ НА ДОМА

Кроме золота существуют ещё и другие товары, количество которых не может

быть быстро уменьшено. Поэтому всякий налог на такие товары падает на их

собственника, если возрастание их цены будет сопровождаться уменьшением

спроса.

К налогам этого рода принадлежат налоги на дома: хотя они взимаются с

нанимателей, они часто падают на землевладельца, уменьшая его ренту.

Продукт земли потребляется и воспроизводится из года в год. То же самое

можно сказать о многих других товарах. И так как количество их вследствие

этого можно скоро привести к одному уровню со спросом, то цена не может

долго превышать их естественную цену. Но налог на дома можно рассматривать

как дополнительную ренту, уплачиваемую нанимателем. Этот налог имеет

поэтому тенденцию уменьшить спрос на дома, доставляющие одинаковую годовую

ренту, не уменьшая их предложения. Рента, следовательно, упадёт, и часть

налога будет тогда косвенно уплачена землевладельцем.

«В ренте с дома или наёмной плате,—говорит Адам Смит,— можно различать

две части, из которых одна может быть вполне уместно названа строительной

рентой, а другая обычно называется земельной рентой.

Строительная рента (или рента от здания) представляет собою процент или

прибыль на капитал, затраченный на постройку дома. Для того, чтобы

поставить строительную промьшленность в одинаковые условия с другими

промыслами, необходимо, чтобы эта рента была достаточна, во-первых, для

оплаты строителю такого же процента, какой он получил бы на свой капитал,

если бы ссудил его под надёжное обеспечение, и, во-вторых, для сохранения

его дома в надлежащем порядке или что то же самое, для возмещения, спустя

определённое число лет, капитала, затраченного на его постройку... Если

сравнительно с существующим процентом на капитал строительное дело приносит

в какой-либо момент гораздо более высокую прибыль, чем эта, то оно скоро

привлечёт к себе из других отраслей промышленности так много капитала, что

это понизит прибыль до её нормального уровня. Если оно в какой-либо момент

приносит гораздо меньше этого, то другие отрасли промышленности скоро

отвлекут от него так много капитала, что опять-таки повысят эту прибыль.

Вся та часть ренты с дома, которая остаётся сверх того, что необходимо

для доставления этой умеренной прибыли, естественно, приходится на

земельную ренту, и в тех случаях, когда собственник земли и собственник

здания — два различных лица, она в большинстве случаев целиком

выплачивается первому. Эта добавочная рента представляет собою цену,

которую обитатель дома уплачивает за какое-либо действительное или

предполагаемое преимущество местоположения. Сельские дома, находящиеся на

значительном расстоянии от большого города, где вдоволь свободной земли,

дают совсем незначительную ренту и во всяком случае не больше того, что

приносила бы земля, на которой стоит дом, если бы была использована для

земледелия. Рента с загородных вилл по соседству с большим городом бывает

иногда значительно выше, и в этом случае особые удобства или красота

местоположения очень хорошо оплачиваются. Земельная рента обычно выше всего

в столице и в тех отдельных районах её, где предъявляется наибольший спрос

на дома, безразлично для каких целей: для промышленных и торговых, для

развлечений и приёма гостей или из-за простого тщеславия и моды» .

Налог на ренту с домов может падать на нанимателя, на землевладельца или

же на домовладельца. При обыкновенных условиях можно считать, что весь

налог уплачивается непосредственно и в конечном счёте нанимателем.

Если налог является умеренным, страна же или находится в неизменном

состоянии, или прогрессирует, то у нанимателя мало оснований

довольствоваться домами худшего разряда. Но если налог высок или если какие-

нибудь другие обстоятельства уменьшают спрос на дома, то доход

землевладельца упадёт, так как наниматель отчасти вознаградит себя за налог

уменьшением платы.

9. НАЛОГИ НА ПРИБЫЛЬ

Налоги на те товары, которые носят общее название предметов роскоши,

падают исключительно на потребителей этих товаров. Налог на вино падает на

его потребителя. Налог на выездных лошадей или на кареты уплачивается теми,

кто пользуется ими лично для себя и прямо пропорционален количеству этих

предметов удовольствия. Иначе обстоит дело с налогами на предметы

необходимости. Такие налоги часто падают на потребителей в пропорции,

гораздо более высокой, чем количество потребляемых ими предметов. Мы видели

выше, что налог на хлеб, падая на фабриканта как потребителя

пропорционально потреблению им и его семьёй хлеба, уменьшает в то же время

его доход ещё и другим путём, изменяя норму прибыли на капитал. Всё, что

увеличивает заработную плату, уменьшает прибыль с капитала. Поэтому всякий

налог на какой-либо товар, потребляемый рабочим, имеет тенденцию понижать

норму прибыли.

Налог на шляпы повысит цену шляп, налог на обувь — цену обуви. В

противном случае такой налог был бы в конце концов уплачен фабрикантом: его

прибыль упала бы ниже общего уровня, и он покинул бы свою отрасль.

Специальный налог на прибыль повысил бы цену продуктов, подвергшихся

обложению. Так, налог на прибыль фабриканта шляп повысил бы цену шляп. Ибо

если налог будет взиматься только с прибыли фабриканта шляп, а прибыль

Страницы: 1, 2, 3, 4